Скажи, души моей, коснувшись, не ты ли вздрогнул и заплакал?
Не ты ли мой мирок хрустальный с размаху, с голубых небес
Швырнул на землю до осколков? И сиротливо дождь закапал,
Сменяясь первым белым снегом. Скажи, я умер и воскрес?
Молчишь. Тебе не будет стыдно за нож покоящийся в сердце,
И даже за мои рыданья, ты просто не услышишь их.
В глазах, как в море безграничном, от влаги никуда не деться.
Мне снова просто очень больно от очерствевших слов твоих.
Покоя нет, одни упрёки. В твоём лице лишь я виновен.
Осточертели оправданья, молчанье, ступор и спина!
Не согревает это счастье, где кто-то в страсти хладнокровен.
Мне будет долго-долго сниться пустая тусклая стена...